(ВВС NEWS, 27.12.00)
К маю 1997 года, когда Тони Блэр пришел к власти, большинство членов Европейского Союза уже достаточно продвинулись в разработке планов по вступлению в Экономический и валютный союз (EMU) и переходу на новую валюту - евро.
Многие в Европе считали, что Лейбористская администрация, выступавшая и до сих пор выступающая за присоединение к Евро "в принципе", скоро начнет соответствующие переговоры. Однако г-н Блэр, и министр финансов Гордон Браун заняли осторожную позицию в этом вопросе, подтвердив, что Британия при Блэре не присоединится к Евро одновременно со странами «первой волны».
Лейбористам было необходимо, чтобы их разногласия по поводу отношения к единой валюте не загубили саму идею – как при предыдущей администрации. Поэтому 27 октября 1997 года Гордон Браун представил в Палате Представителей свои "пять экономических тестов", выполнение которых являлось условием вступления Британии в зону евро.
1 Возможна ли устойчивая конвергенция между Британией и Еврозоной?
2 Достаточно ли гибкости для приспособления к изменениям в экономике?
3 Какое влияние вступление в Евро окажет на сферу инвестиций?
4 Какое влияние будет оказано на сектор финансовых услуг?
5 Как вступление повлияет на занятость?
Решения по поводу тестов Брауна выносились с помощью системы так называемого "тройного замка" - одобрение кабинета, парламента и народного референдума.
Оппоненты г-на Брауна скоро поняли, что его "пять тестов" - всего лишь ширма, позволявшая министрам его кабинета затягивать присоединение к Евро до тех пор, пока это не станет выгодно с политической точки зрения. Европа отмечает двухлетнюю годовщину единой валюты (которая последнее время находится в неважном состоянии). В это время Британия продолжает готовиться к присоединению к Евро, при этом так до сих пор и не приняв официального решения о вступлении. Но были ли выполнены пять тестов, возможно ли их выполнение в ближайшее время, и что по этому поводу думают эксперты?
Тест первый – конвергенция
Совместимы ли бизнес-циклы и экономические структуры Британии и Европейского союза? Первым условием, выдвинутым Гордоном Брауном, является достаточная степень конвергенции Британии и остальной Европы - это позволит Британии нормально существовать в условиях общеевропейских процентных ставок.
Очевидно, что экономика Британии и Европы развивались отдельно - Британия преодолела спад раньше соседей, и Европа только сейчас начинает догонять ее по темпам экономического роста. Сейчас рост в Британии составляет 3%, в Европе - 2.7%. Разрыв в процентных ставках постоянно сокращался, но он есть и сегодня – 6% в Англии против 4.75% в Европе. По мнению бывшего министра финансов Кеннета Кларка, этих данных достаточно, чтобы сделать вывод о наличии необходимой степени конвергенции на протяжении как минимум двух-трех последних лет. Однако проблема заключается в том, что экономические циклы будут продолжать двигаться, и не обязательно параллельно.
Сэр Питер Кемп, бывший высокопоставленный чиновник Казначейства, полагает, что основным моментом является устойчивость конвергенции, и что вступление на основании только текущих данных преждевременно. Но Джон Эдмондс, Генеральный Сектетарь GMB Union, утверждает, что присоединение к Евро - самый верный путь достижения конвергенции. Он также считает, что конвергенцию нельзя рассматривать в качестве критерия для вступления - напротив, она автоматически наступит после отказа от национальной валюты.
Еще один важный вопрос - курсы валют. Считается, что одной из основных причин выпадения Великобритании из ERM в "черную среду" в сентябре 1992 года было то, что при вступлении Британии в ERM курс фунта к немецкой марке был неравновесным - 2.95 DM за 1 GBP. Профессор Лондонской школы Экономики Чарльз Гудхарт говорит, что присоединение к Евро при текущих валютных курсах для промышленности и сельского хозяйства Англии равносильно самоубийству.
При таком расхождении взглядов на проблему среди экономистов становится понятна осторожность, с которой Британия относится к вступлению в Евро. Эксперты ОЭСР считают, что Англия более или менее готова к вступлению в Еврозону, МВФ говорит, что на текущий момент реальных преимуществ это не даст, а Institute of Directors в Лондоне считает, что конвергенция между Британией и Европой - миф.
Тест второй - гибкость
По словам Гордона Брауна, "странам потребуется еще больше гибкости для адаптации к изменениям и неожиданным событиям в экономике, так как они потеряют возможность регулировать процентные ставки и обменные курсы". Так достаточно ли гибкости у Британской экономики, чтобы встретить экономический шок - например, неожиданно глубокую рецессию? Большинство экспертов полагает, что в этом отношении Британия находится в лучшем положении по сравнению с потенциальными партнерами. Чарльз Гудхарт считает, что это скорее проблема Еврозоны, нежели Британии - благодаря более гибкому английскому рынку труда. При потере традиционных инструментов регулирования компаниям придется быстро реагировать на кризисы - таким образом, в этом смысле "гибкость" предполагает способность быстро принимать решения в сфере инвестиций, закрытия предприятий, нахождения квалифицированных работников и их увольнения.
Скептики полагают, что многие положения Европейского Союза уже наносят вред Великобритании - в частности, трудовое законодательство и ограничение продолжительности рабочего дня. Однако бывший министр финансов Кеннет Кларк считает, что этот аргумент слаб вплоть до бессмысленности - "можно ясно видеть, что Континент двигается в направлении более гибких экономических структур, типичных для Англо-Саксонского капитализма".
Тест третий – инвестиции
Вызовет ли переход на евро увеличение притока инвестиций в Великобританию?
Этот тест вызвал, пожалуй, самое большое количество споров, особенно по вопросу инвестиций в саму Великобританию. Согласно статистике, желание иностранных компаний вкладывать средства на территории Англии не поубавилось после того, как она отказалась перейти на евро. В 2000 году объем инвестиций в Англию составил 252 млрд. фунтов, что на 100 млрд. больше, чем 5 лет назад. Таким образом, на Британию приходится четверть объема всех иностранных инвестиций в ЕС. Дэвид Лассель, глава одной из аналитических компаний в Сити, считает, что вывод из этого прост: для увеличения потока инвестиций не обязательно входить в Еврозону. По его словам, для японских и американских инвесторов экономический и политический климат в Англии важнее, чем вопрос общей валюты. Однако кто сказал, что инвестиционный климат не может стать еще лучше, если Англия перейдет на евро?
Джон Эдмондс утверждает, что вопрос об инвестициях можно вообще исключить из списка тестов Брауна, так как принятие евро однозначно положительно скажется на потоке инвестиций в Англию. Это связано с тем, что компании опасаются вкладывать более крупные средства в Великобританию из-за неопределенности на валютном рынке и слишком сильного фунта. На последнее особенно жалуется английская промышленность.
Сэр Питер Кемп соглашается, что стабильность является ключевым фактором, но считает, что для обеспечения стабильности не обязательно присоединяться к евро - объявление об окончательном решении никогда не переходить на единую валюту будет иметь тот же эффект. Впрочем, на такой смелый шаг не отважились даже Тори...
В любом случае, переход на евро принесет большую стабильность.
Тест четвертый - влияние на сферу финансовых услуг
Смогут ли финансовые компании в Сити выдержать конкуренцию, увеличивающуюся в случае принятия евро?
Также, как и в третьем тесте, ответ на вопрос лежит в определении того, ухудшит или улучшит текущую ситуацию переход на единую валюту. Для справки, доля Лондона на рынке Еврооблигаций, номинированных в евро, со времен появления единой валюты не уменьшилась, а даже выросла с 48% до 54%.
Бывший министр финансов Кеннет Кларк говорит, что Гордон Браун напрасно уделяет четвертому тесту такое внимание. По мнению Кларка, "так или иначе, это едва ли имеет значение для статуса Сити по сравнению с гораздо более важными вещами - такими, как уровень налогообложения и законодательство, с помощью которого правительство регулирует жизнь Сити".
Дэвид Лассель называет Сити "магнитом для финансового бизнеса Еврозоны", и напоминает, что на финансовом рынке Лондон осуществляет больше операций в евро, чем Париж и Франкфурт вместе взятые. Кроме того, когда Франкфуртская Биржа занималась поисками партнера для слияния, в качестве партнера она выбрала Лондон, а не Париж.
Тест пятый - влияние на занятость в Великобритании
Будет ли принятие евро способствовать стабилизации ситуации на рынке труда и более высоким темпам роста занятости в Англии?
В своей речи о пяти экономических тестах Гордон Браун отметил, что для многих самым важным вопросом при присоединении к евро остается влияние на занятость, и что эта проблема на практике сводится к вопросу о стабильной конвергенции. Министр финансов иногда называет пятый тест обобщением всех предыдущих, и считает положительный ответ на него ключевым для присоединения к евро.
В настоящий момент уровень безработицы в Великобритании составляет около 5% против среднего показателя по Европе в 8.9%. Сложно понять, как принятие евро сможет улучшить уже достигнутый результат. Впрочем, уровень долговременной безработицы в Европе все же ниже - 4.2% против 5.5%.
Про-европейское лобби любит напоминать, что более 2.7 млн. рабочих мест в Англии зависят от торговли с остальной Европой. Однако даже самые активные энтузиасты интеграции, такие, как Джон Эдмондс из GMB union, признают, что дальнейшая интеграция связана с риском. "Игра рискованная, и в конце концов мы говорим о политическом решении... но то, как Британия отсиживается в углу, считая, что все само собой разрешится в лучшую сторону - не самая лучшая политика".
Противники интеграции Британии в Еврозону, такие, как Дэвид Лассель, говорят, что принимать на себя такой риск не стоит, и кроме того, в пятом тесте отсутствует важный элемент. " В тестах должен быть еще один вопрос - действительно ли евро приносит выгоду членам Евросоюза? В настоящее время мы этого не видим".
"Здоровье" евро волнует и убежденных сторонников интеграции - таких, как Кеннет Кларк, но уже совсем с другой точки зрения. "Я думаю, что наша экономика достигла конвергенции с европейской. Единая валюта выгодна для нас, но есть большая проблема - мы не сможем вступить в валютный союз и зафиксировать при вступлении текущий обменный курс фунта к евро. Сейчас это около 3.20 DM за фунт. Это слишком много, и очень вредно для сельского хозяйства, промышленности и торговли с Европой" - говорит Кларк.
Чарльз Гудхард из Лондонской школы экономики говорит: "неясно, возможно ли заранее четко спрогнозировать влияние [интеграции] на занятость. С экономической точки зрения обосновать можно все. Так что фундаментальный вопрос остается политическим, а не экономическим, как постоянно утверждает министр финансов». Кроме того, Гудхарт отмечает, что большинство экономистов воспринимает тесты Брауна со значительной долей цинизма, и приходит к выводу, что министр финансов использует их как способ защититься от принятия самого трудного политического решения в современной истории Англии - до тех пор, пока он и Тони Блэр не будут полностью готовы.