The Economist, 10.07.01
Похоже на то, что "экономическое чудо азиатских "тигров", наконец, подошло к концу. В этом году экономический рост стран региона, за исключением КНР, резко замедлился. Так, согласно предварительным данным, опубликованным 10 июля, во втором квартале этого года ВВП Сингапура сократился на 10.1% в среднегодовом исчислении и на 0.8% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Сингапурское Министерство торговли и промышленности пересмотрело свой прогноз роста ВВП страны на этот год, снизив его до 0.5-1.5% (ранее прогноз составлял 3.5-5.5%). Кроме того, по состоянию на май, объемы промышленного производства в Сингапуре сократились на 11%. Сокращение реального ВВП по итогам первого квартала этого года зафиксировано также в Таиланде и на Тайване. В свою очередь, экономики Южной Кореи и Гонконга в этом году могут вырасти, в лучшем случае, на 2-3%, в то время как в прошлом году этот показатель составлял для них 9% и 10%, соответственно.
Причину последнего финансового кризиса, прокатившегося по Юго-восточной Азии в 1997-1998 гг. аналитики видят в распространении спекулятивного давления на национальные валюты стран региона. На этот раз спад имеет иные причины, связанные с кризисом инвестиций в сектор high-tech в США. В настоящее время крупнейшими экспортными рынками для продукции восточно-азиатских стран являются США и Япония. Известно, что американская экономика сегодня переживает спад, в то время как экономика Японии находится в состоянии рецессии уже несколько лет. В результате, экспорт восточно-азиатских товаров в эти страны сокращается, что влечет за собой падение объемов производства. За последний год совокупный экспорт стран региона, за исключением Китая, упал примерно на 10%, тогда как еще в начале прошлого года он вырос почти на 30%. В настоящее время рост экспорта происходит лишь у КНР, но и у нее он замедлился в течение прошлого года с почти 40% до 4%.
Экономики небольших восточно-азиатских стран относятся к наиболее открытым в мире: экспорт, в среднем, составляет до 50% их ВВП. Подобная открытость в течение нескольких десятилетий обеспечивала их быстрый рост, однако она же сделала их чрезвычайно чувствительными к глобальным экономическим спадам. Дополнительно осложняет ситуацию то обстоятельство, что экономики этих стран, главным образом, существенно завязаны на производство товаров high-tech. По оценкам инвестиционного банка Morgan Stanley, до 40% совокупного роста ВВП стран региона в прошлом году было обеспечено экспортом товаров high-tech в США. В конце 1990-х годов экономический бум в США, в сочетании с высокой конкурентоспособностью восточно-азиатских валют, на тот момент только что прошедших через девальвацию, существенно облегчил восстановление экономик стран региона после финансового кризиса. Однако, рост внутреннего спроса не поспевал за ростом экспорта, в результате чего экономики "Тигров" стали чересчур зависимыми от внешнего спроса. Так, например, доля экспорта товаров и услуг в совокупном объеме ВВП для Южной Кореи, составлявшая в 1996 году 30%, в прошлом году выросла до 45%. Для Таиланда эти показатели составляют, соответственно, 39% и 66%. Одна из причин того, что экономика Китая до сих пор продолжает расти (в этом году ожидается рост в 8%), заключается именно в ее меньшей зависимости от экспорта, который составляет лишь 23% ВВП, а так же в меньшей ориентации ее на производство товаров high-tech. Кроме того, по сравнению со своими соседями, КНР может похвастаться гораздо более солидным внутренним спросом.
Сегодня инвестиционный бум в секторе high-tech в Америке, наконец, завершился, и по состоянию на май, заказы на новые компьютеры и другое электронное оборудование сократились за прошедший год примерно на одну треть. В течение последних лет США экспортировали в Восточную Азию свой экономический рост, сегодня на смену этому пришел экспорт рецессии. Фактически, именно этим и можно объяснить тот факт, что экономический спад пока еще не перешел в рецессию в самих США. В этом году рост объемов международной торговли сократился до 4% по сравнению с 13% в прошлом году, что является крупнейшим замедлением за период с 1975 года.
Разумеется, само по себе все вышесказанное вовсе не означает, что Восточная Азия сегодня приближается к очередному финансовому кризису. По сравнению с 1997-1998 гг. экономики стран региона находятся в гораздо лучшей форме. Так, им удалось избавиться от огромных дефицитов текущего платежного баланса и существенно увеличить свои валютные резервы. За исключением Гонконга и Малайзии большинство восточно-азиатских стран отказались от системы жесткой привязки курсов своих национальных валют, которая стала одной из причин прошлого кризиса.
Хотя представители стран Восточной Азии обвиняют в сегодняшних проблемах своих экономик исключительно внешние факторы, очевидно, что истинная причина текущих трудностей стран региона заключается в их чрезмерной зависимости от экспорта и недостаточно развитом внутреннем спросе. Именно этими факторами объясняется типичное для этих стран значительное положительное сальдо по счетам текущих торговых операций. В свою очередь, неспособность правительства адекватно развить внутренний спрос является прямым следствием незавершенности процесса структурных реформ, начатого после последнего финансового кризиса. В то время, как восстановление экономик стран региона после кризиса шло быстрее, чем это ожидалось, их правительства решили, что с завершением реформ вполне будет можно еще немножко подождать. В результате, местные компании не слишком спешили избавляться от долгов и от лишних активов, в то время как банки допустили промедление в списывании безнадежных долгов. Кроме того, правительства восточно-азиатских стран не смогли обеспечить приватизацию сектора услуг, которая позволила бы создать новые рабочие места и тем самым компенсировать падение экспорта товаров high-tech. Разумеется, завершение этих реформ не смогло бы предотвратить текущее замедление мировой экономики, однако, по крайней мере, оно могло бы защитить восточно-азиатские страны от последствий сокращения экспорта. Сегодня правительства этих стран должны приложить все необходимые усилия к доведению преобразований до конца, несмотря на то, что это может оказаться достаточно болезненным в условиях замедления экономического роста.